НА ПЕРЕПУТЬЕ
Этот рассказ повествует о судьбе одной семьи, проживавшей
в начале бурного двадцатого века в
северной глубинке, на границе
Вологодской, Новгородской и Олонецкой губерний. Эти красивые,
сильные и смелые люди, преодолевая удары судьбы, смогли через
годы пронести любовь и сострадание к ближнему, воспитать детей,
пережить потери и оставить после
себя память, которая и сегодня
живет, уже в виде преданий и сказаний, порой обрастая подробностями, которые современному человеку кажутся просто нереальными.
Жизнь за прошедшие годы, на самом
деле, изменилась настолько, что
все рассказанное здесь кажется
вымышленным и не возможным.
И только скупые строки архивных
документов, сохранившиеся по разным уголкам нашей необъятной
страны, доказывают достоверность
описываемых событий.
Величие Человека, к счастью, не
определяется богатством или положением в обществе. Люди, о которых пойдет речь, не решали судьбы
страны, не вкладывали свои состояния в строительство заводов или железных дорог. Они преодолевали
трудности, боролись и побеждали, и
эти победы позволили стране решать
глобальные задачи. Они были маленькой составляющей своего общества, понимали, что значит жертвовать собой и в материальном и в моральном плане. За свои ошибки платили по полной, порой кровью и даже ценой своей жизни. В их жизни не все складывалось просто, труд через большой пот, эмоции через искренние слезы. Это были скромные
люди, не рассказывавшие о своих
подвигах и всегда делавших то, что было должно. Они были верны и разумны. Великое поколение, которое
в полном составе, от первого до последнего, вошло в историю нашей
Родины!
Трудные времена порождают
сильных людей, сильные люди создают добрые времена ‒ это строка
именно о них, героях этого рассказа…
ПО ПРИЗЫВУ ПРАВИТЕЛЬСТВА
Иван Данилов, черносошный
крестьянин деревни Гора Клёновской волости Кирилловского уезда
Новгородской губернии был крепким хозяином, с женой Лукерьей они
растили четверых детей, сыновей:
Григория и Павла и дочерей: Екатерину и Евдокию. Земельный надел,
в начале двадцатого века, был у него
не большой, к тому же полосы были
разбросаны по всей волости. Так как
полей, расположенных в непосредственной близости к густонаселенной деревне Горе, где проживали
Даниловы, было мало, земли были
отведены черезполосно в округе,
и до некоторых наделов приходилось
добираться по несколько верст. Земля была слабо удобрена, урожай давала низкий, а для удобрения в то
время использовался только навоз
от скота, количество которого ограничивалось количеством кормов,
которое семья могла заготовить
за короткое северное лето.
В 1908 году, Иван на волостном
сходе, выслушав призыв Правительства России о переселении крестьян
на хутора, вместе с Ратиными и
Фроловыми, жившими пососедству
в деревне, принял решение о переселении в лесной выселок Алексеевский, расположенный в тридцати
верстах от Клёнова, в верховьях
реки Волошки, на берегу ручья
Закустовки.
Земельный надел при этом он
получал в одном поле, что было
наиболее удобно для обработки.
Кроме того возле выселка были
большие запасы зрелого леса, заготовка которого была большим подспорьем в крестьянском хозяйстве.
От возделанной и удобренной земли
возле деревни Гора при этом, по договору он отказался.
Сельское общество, за то, что хозяин оставлял обихоженные земли и
переселялся на новь, предоставило
ему многочисленные льготы. На несколько лет семья освобождалась от
уплаты налогов. Селяне, всем миром,
бесплатно помогли с переездом, в
том числе оказали помощь в строительстве избы и хозяйственных построек на новом месте, кроме того
всем переселявшимся государство
выплачивало подъемные и выделяло
строительный лес, в непосредственной близости к выселку.
В ноябре, когда мороз сковал
окружающие болота и ручьи, и снег
покрыл землю, переселенцы начали
переезд. С каждого двора волости,
которые были определены на мирском сходе, в помощь Ивану, явились работники с лошадьми, запряженные в сани, и плотницким инструментом. Плотники, собрав все
необходимое, обозом убыли в Алексеевскую. По прибытии на место, разместились в охотничей избушке,
по ручью заготовили необходимый
для постройки хозяйства лес и возвели на облюбованном хозяином месте новый дом с зимовкой, сарай для
хранения кормов, хлев и баню. Через три месяца, Иван вернулся в
родную деревню за семьей, погрузив
нехитрую домашнюю утварь, запасы
зерна, огородного урожая, забрал
женщин и увез их на выселок, следом сыновья пригнали своим ходом
коров и овец.
Так семья в короткие сроки перебралась с помощью Мира на новое
место жительства.
ЗИМОГОРЫ
Главное неудобство, с которым
столкнулись переселенцы, было полное отсутствие дороги к выселку.
Когда новоселы по зимнику перевозили свои пожитки, дорогу накатали,
и хотя она была проложена без вырубки больших деревьев, огибая их
и все остальные препятствия, но на
лошади с санями можно было проехать. В марте, когда снег подтаял
и зимняя дорога села, выбраться
в Дор или в Топоровскую, центр Вадьинского прихода Мелентьевской
волости с повозкой стало не возможно, в случае крайней нужды выход с мир возможен был только
пешком. В Клёново, где у переселенцев остались многочисленные
родственники была возможность добраться по реке Волошка, но после
того как весенняя вода спала и Волошка в верховьях обмелела, и эта
возможность прекратилась, так как
лодку приходилось перетаскивать
по многочисленным перекатам в излучинах.
За время с марта по ноябрь,
в окрестных деревнях забывали о
том, что в Алексеевской живут люди,
и когда они с наступлением холодов,
появлялись в церкви или у родственников, их стали называть «Зимогорами». Это название так прикипело
к жителям выселка, что многие даже
не знали, где находится Алексеевская, но как только разговор заходил
о Зимогорах, все понимали о ком
идет речь. Более того, когда в тридцатых годах двадцатого века, переселенцы разъехались по окрестным
деревням и лесопунктам, прозвище
«Зимогоры» носили, даже внуки
первых переселенцев.
В виду отсутствия летней дороги,
даже внутри поселения, совершенно
не нужными оказались колеса для
телеги, которые Иван вместе с
остальным скарбом, привез на выселок с Горы, они так и простояли
в углу двора, не нужными. После
зимней расчистки земли и вырубки в
округе деревьев, каких на строительные нужды, каких на дрова вокруг
деревни появились луговины, которые весной распахали под посевы.
Вывозка леса, сена или навоза производилась только санями, в зимнее
время. А так как поля были в шаговой доступности от выселка, летом
перемещение осуществлялось только
пешком или верхом на лошади.
Урожай ржи и овса в первый
год на новинах был хороший. К моменту уборки Иван выстроил гумно,
за деревней, на которое с поля свозил снопы при помощи легкой волокуши, коротких полозов с перекладинами, соединенных оглоблями
с хомутом упряжи. Если в такую волокушу не нагружать слишком много снопов, лошади было под силу
тащить воз с поля к гумну даже без
колес.
На отдаленных полосах, Иван
складывал рожь в копны, до первого
снега. Овес же укладывался в зароды, в специально обустроенные
прясла, для которых прямо в поле
втыкались в землю несколько жердин на расстоянии метра друг от друга, между ними укладывали
срубленные прутья ивняка, для подстилки. А на них уже укладывали
скошенный овес. Зароды метались
разной длины, в три — семь заколин.
Тем не менее, за год жизни
на новом месте переселенцы вполне
обустроились, за счет экономии на
уплате налогов появилась возможность расширить свое хозяйство, обновить стадо коров, купить еще одну
лошадь. Новая зимовка, попрежнему,
топилась по чёрному. Ладно построенная и проконопаченная, она была
намного теплее, чем оставленная на
Горе старая изба, построенная еще
дедом Ивана. Удалось возвести новые хозяйственные постройки. С соседями сложились добрые отношения, что в условиях оторванности от
остальной волости, накладывало на
жизнь переселенцев свой, особый
отпечаток. На хуторе отмечались все
церковные праздники, для этого было заведено собираться по очереди,
в чьей-то избе, где у икон читались
необходимые молитвы. Умение прочитать положенную молитву или
заговор, при болезни, выгоне скота,
начале страды или ее завершении,
было в каждой семье. При этом заговоры, от тех или иных болезней,
передаваемые из поколения в поколение, при такой оторванности
от Мира, были еще более актуальны,
и при необходимости перенимались
из других семей, от родственников
или односельчан.
***
Не дожив несколько лет до революционных изменений в стране,
Иван Данилов ушел в мир иной,
оставив хозяйство в руках сына Григория, ему на ту пору только исполнилось семнадцать лет. Перед Лукерьей остро стоял вопрос о необходимости женить подросших сыновей,
еще более трудной задачей было выдать замуж подросших дочерей. Для
того чтобы сосватать жену для сыновей нужно было только желание, а
вот выдать замуж дочерей, когда до
невесты не добраться по полгода,
было более сложной задачей. Тем не
менее, все задачи решались в то время сообща, и там где семье нужна
была помощь, она приходила от многочисленных родственников и односельчан. Ведь даже проживая уединенно, на выселке, Даниловы были
активными участниками сельского
общества, в праздники бывали к
церкви, гостили у родственников,
молодежь общалась со сверстниками. Знакомство молодых людей,
способных создать семью редко бывало случайным, как это происходит
в настоящее время. Будущая семья
тщательно планировалась родителями молодых. При рассмотрении вариантов создания новой семьи, основной задачей старших было подобрать здорового партнера, способного к рождению детей и обеспечению
семьи. Долгими зимними вечерами,
Лукерья обсуждала различные варианты с Марьей Хорошининой, в Дуроевской, приходившейся ей сестрой. Именно к Марии и поехала сначала Екатерина, а потом и Евдокия
в няньки, основной же задачей
было участие дочерей в девичьих
«беседах», посиделках за прялкой и другим женским рукоделием,
на которых и происходило первое
знакомство с парнями, после которого в семью заявлялись сваты. С Хорошинихой Лукерья наметила и планы по женитьбе сыновей.
И вот за несколько лет Даниловы
сыграли три свадьбы, первым женили старшего сына Григория, в жёны
ему сосватали Анну Плахову. Анна
на правах молодой хозяйки приехала
на выселок, когда Екатерина уже
жила в няньках, в Дуроевской. В тот
же год, удачно выдали замуж дочь,
Екатерину за Мишковского парня
из Клёновской волости Николая
Копалова. Познакомились они
на праздновании масленицы
Федосья Яковлевна с Павлом Ивановичем
и внуками Алексеем, Яковом,
Александром и Виктором (на руках)
в Мишкове, в 1922 году, Николай
был на два года старше Екатерины,
которая приехала на веселые Клёновские гуляния к тетке, Марии Дорофеевне, которая была замужем
за Николаем Ивановичем Копаловым, дядюшкой жениха. А в Пасху,
16 апреля к Екатерине в Дуроевскую,
прибыли из Клёнова сваты, принимала их Хорошиниха, дорога на выселок упала, Лукерья жила уже в
Алексеевской. Свадьбу решили играть зимой, оговорили в Рождество.
Венчались молодые в Клёновской
церкви.
Через год сосватали жену и второму сыну – Павлу, Федосью Ионину. После женитьбы младшего брата,
Григорий, решил делить хозяйство,
за лето с братом срубили новую
избу, рядом с родительской. Избу
строили добротную, Григорий
пригласил с Топоровской опытного
печника, и обустроил в избе глинобитную русскую печь по белому,
с дымоходом, до этого на выселке
все избы топились по чёрному.
Григорий разделил пашню
и покосы пополам, также поделили
скотину, инвентарь, инструмент.
Мать, Лукерья, осталась с излюбленным младшим сыном, Павлом.
Евдокия тоже осталась в старом
родительском доме с Павлом, а Григорий к осени перешел жить в новую
избу.
Отрывок из книги «Клёново и Клёновцы», сборника краеведческих очерков / автор-составитель И. Ю. Копалов.